Ключевые слова

Кто

Борис Гедальевич Штерн (1947–1998) — русский советский и украинский писатель-фантаст, один из самых ярких авторов-рассказчиков в отечественной фантастике 1980–1990-х гг.; Первый лауреат премии «Старт» (1989) за лучший дебют в фантастике; лауреат премий «Еврокон», «Бронзовая улитка», «Странник». В 1999 году на Конгрессе фантастов России «Странник» писателю посмертно присуждена премия «Паладин фантастики».

Что. Когда

Альтернативная история с элементами юмористики и абсурда. Первое издание романа — 1997 год.

О чём

В год бегства остатков белой армии Врангеля из Крыма некий шкипер (по происхождению эфиоп) вывозит в страну Офир украинского хлопчика Сашко Гайдамаку. Если русским удалось получить (вспомним кровь «арапа») такого великого поэта как Александр Пушкин, то почему эфиопам не получить своего столь же великого поэта (с русской кровью)?

В первом варианте (неопубликованном) «Эфиоп» определялся как «фаллическо-фантастический роман из жизни замечательных людей». В роман вошли некоторые ранние работы Штерна, до того печатавшиеся как самостоятельные тексты. Среди них, к примеру, превосходная повесть в жанре альтернативной истории о Чехове («Второе июля четвертого года») — любимом писателе Штерна. Оказывается, 2 июля 1904 года умер не знаменитый писатель Антон Чехов, а его молодой коллега Максим Горький. Пережив революцию, став Нобелевским лауреатом, Чехов получил возможность существенно влиять на жизнь Советской страны, возглавленной С.М. Кировым. «В 30-х годах за чтение и распространение новых произведений Чехова людей ссылали, сажали, расстреливали. Илье Эренбургу повезло — он был застрелен в парижском кафе сотрудниками НКВД, но другие (Клюев, Бабель, Пильняк, Леонов, Катаев, Фадеев, Шолохов, всех не счесть) исчезли в сибирских лагерях». Штерна всегда интересовала история. Тем более, параллельная. В одном из писем своему другу, писателю Г.М. Прашкевичу, он писал: «Если даже писатели подерутся, в этом тоже своя прелесть. Толстой и Тургенев — жаль, что дело не дошло до дуэли; единственный, кажется, был бы пример в истории, как стрелялись два больших писателя. Ах, как жаль! Вот где пришлось бы потомкам разбираться! А что Пушкин и Дантес, или Лермонтов с Мартыновым, тут и разбираться не надо, кто прав, кто виноват. Пушкин с Лермонтовым правы! Потому что они были писателями; а Дантес и Мартынов всего лишь членами Союза писателей (стихи кропали, наверное)».

Интересные факты

Однажды журналист попросил назвать Бориса своего любимого писателя, главный творческий ориентир. «Чехов», — ответил Штерн. «А кто ещё из писателей?» — спросил интервьюер. «Антон Павлович Чехов». «Неужели больше никто?» — не унимался журналист. «Есть ещё один, — улыбнулся Штерн. — Чехов Антон Павлович».